Тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо
Это знаменитое исследование реакции человека на ограничение свободы и влияния навязанной социальной роли на поведение. Оно было заказано Военно-Морским флотом США , проведено в Стэнфордском университете в 1971 и раз и навсегда изменило наши представления о человеке.
Как всё это было…
В университете появились объявления, приглашающие студентов принять участие в научном эксперименте. Добровольцам были обещаны деньги – по 15 долларов за день работы. За две недели можно было заработать 210 долларов, что неплохо для студента того времени. Из 70 человек, откликнувшихся на объявление, выбрали 24, наиболее здоровых и психологически устойчивых.
Жребий определил тех, кто будет играть в эксперименте роль «заключённого», и тех, кто станет «надзирателем» в «тюрьме». В каждой группе по двенадцать человек.
Охранникам выдали деревянные дубинки и униформу цвета хаки военного образца. Также им дали зеркальные солнечные очки, за которыми не было видно глаз. «Заключённых» арестовывали дома — их обвиняли в вооруженном ограблении — арест производился полицейским департаментом Пало Альто, который участвовал в этой стадии эксперимента.
Надзиратели приняли заключённых в «участке», а затем с завязанными глазами спустили их в «тюрьму». Там их заставили раздеться догола и встать лицом к стене: «Руки на стену! Ноги в стороны!» Простоять в таком виде заключённым пришлось достаточно долго – пока надзиратели убирали их вещи и проводили осмотр камер.
Эксперимент быстро вышел из-под контроля. Запах власти и унижения сразу заполнил всё пространство стэнфордской «тюрьмы». Подсчеты заключённых, которые изначально были задуманы для того, чтобы помочь им привыкнуть к идентификационным номерам, превратились в часовые испытания. Надзиратели придумывали издевательские правила, будили заключённых посреди ночи, устраивали досмотры, допросы и переклички. В качестве наказания за малейшее неповиновение они отбирали у заключённых матрасы и одеяла, сажали в «карцер», лишали еды, заковывали в цепи и надевали на голову мешки.
Новым и новым унижениям не было числа, при этом любые попытки заключённых проявить хоть какое-то недовольство приводили к усилению жестокости и вспышкам немотивированной агрессии.
Заключённые страдали, испытывали приступы паники, плакали, просили о снисхождении и унижались. Уже на третий день эксперимента надзиратели требовали, чтобы заключённые обращались к ним не иначе как «Господин надзиратель». И узники это делали. Незаметно для всех эта игра стала самой настоящей реальностью – жестокой и бесчеловечной.
Постепенно охранники всё больше и больше превращались в садистов — особенно ночью. Каждый третий показывал настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент, рассчитанный на две недели, был по этическим мотивам прерван раньше времени. И ведь речь не идёт о маньяках, убийцах, извращенцах, отбросах общества. Все они были самыми обычными студентами престижного университета, которых просто поставили в определённые обстоятельства. И этого оказалось достаточно, чтобы они превратились в тех самых маньяков и извращенцев!
И ещё поразительный факт.
Заключённые находились в «тюрьме» постоянно, а вот надзиратели «работали» посменно – по 8 часов в день. То есть каждый день они после своей «смены» возвращались домой и – как ни в чём не бывало – снова превращались в милых и добропорядочных молодых людей…
На месте этих студентов могли оказаться вы. Заметили бы объявление на стене и позвонили бы в офис Зимбардо… Вы уверены, что никогда бы не превратились в таких отморозков? Не будьте так в этом уверены!
Не для того научная психология ставит свои эксперименты, чтобы мы посмотрели на какой-то загадочный – другой – вид людей. Она ставит их для того, чтобы мы посмотрелись в зеркало — на себя. То, что случилось со студентами в эксперименте Зимбардо, – это то, что случилось бы с каждым из нас. В это трудно поверить, но то, какими мы себя знаем, – это лишь следствие вполне определённых внешних обстоятельств. Если они изменятся, мы сможем себя не узнать…
Поведение «заключённых» в этом эксперименте – лучшее тому подтверждение. Почему они оставались в этой «тюрьме»?! Никто не вправе был их удерживать там насильно. Отказавшись, они в худшем случае не получили бы свои деньги (причём многим, как потом выяснилось, не очень-то они были и нужны).
Этот вопрос до сих пор остаётся без ответа. Есть версии исследователей и объяснения самих испытуемых, а мы с вами можем только строить догадки.
Но чего все они стоят, если действительная реальность такова, что никто из «заключённых» не потребовал своего освобождения? Все продолжали играть в эту игру, осознавая при этом безумие собственного положения…
Считается, что эксперимент был нужен для того, чтобы продемонстрировать восприимчивость и покорность людей, когда присутствует оправдывающая идеология, поддержанная обществом и государством. Мне кажется, что для этого достаточно было установить камеры в настоящей тюрьме и понаблюдать.
В психологии результаты этого эксперимента используются для демонстрации ситуативных факторов поведения человека в противовес личностным. Другими словами, ситуация влияет на поведение человека больше, нежели внутренние особенности личности. Этим эксперимент похож на известный эксперимент Милгрэма, в котором обычные люди подчинялись приказу вопреки собственным желаниям, и таким образом становились сообщниками экспериментатора.
Ситуация влияет на поведение человека больше, чем внутренние особенности его личности.
Эффект Люцифера
Спустя 36 лет, уже имея за плечами выдающуюся карьеру, Филип Зимбардо написал книгу «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев». Книгу, полную раскаяния.
«Негативная власть, которой я обладал, ослепила меня, она не позволила мне увидеть разрушительное влияние Системы, которую я создал и поддерживал. Участники эксперимента были совсем зелёными юношами, почти без жизненного опыта. А я был зрелым взрослым человеком. Но я постепенно превращался в Символ тюремной власти. Я ходил и говорил, как он. Окружающие относились ко мне так, будто бы я был им. И я им стал. Я стал именно таким символом власти, к которым я питал отвращение всю свою жизнь, – надменным, авторитарным “боссом”. Я стал его воплощением. Я мог успокоить свою совесть – ведь в качестве хорошего и доброго суперинтенданта я старался удерживать слишком рьяных охранников от физического насилия. Но это лишь содействовало тому, что охранники изобретали всё новые и новые методы изощрённого психологического насилия над бедными заключёнными».
И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы…
… если бы Зимбардо не обратился к своей аспирантке (и невесте ) – Кристине Маслак с просьбой провести дополнительное анкетирование участников. Поэтому на 5-й день эксперимента она оказалась там и пришла в такой ужас от устроенного её женихом, что разорвала помолвку. И только этот резкий шаг возлюбленной заставил Филипа вернуться в реальность. Он осознал, что за ад на земле он создал и поэтому 6-й день эксперимента стал для его участников последним.
Из 50 свидетелей эксперимента лишь Кристина поставила вопрос об его этичности.
Когда «охранникам» и «заключённым» сообщили об окончании эксперимента, никто из них не мог в это поверить. За неделю мир настолько перевернулся в их сознании, что правда казалась розыгрышем.
«Тюремный эксперимент» Филипа Зимбардо, а также тысячи других подобных исследований дали «чёткий и однозначный ответ на действительные причины человеческого поведения. И ответ этот таков: не важно, что человек о себе думает, не важно, каковы его личностные установки и мировоззрение, поведение человека определяется ситуацией, в которой он оказался.
Если нам выпала роль «надзирателей», мы начинаем играть «надзирателей». Да с такой силой, что никакому действительному надзирателю и не снилось. А вытянув жребий «заключённого», мы становимся самыми настоящими заключёнными – с повадками заключённого, с самоощущением заключённого, с мышлением заключённого.
Именно этим объясняются и дедовщина в армии, и поведение рядовых граждан, присягающих на верность фашистскому режиму, и множество других вещей, за которые нам становится стыдно, но только если мы оказались за пределами соответствующего «эксперимента».